Blue Curaçao

У кого у кого, вы говорите, день рождения? У Ларочки?



Как я мог забыть?



Я, кажется, придумал, что ей подарить!



Я для нее спою



Не, лучше станцую

В тот день, когда Брайан умирает, это происходит совсем не так, как он себе представлял. Брайан не уходит в сиянии славы, о чем он всегда думал, когда был моложе. Он не накачан наркотиками. У него не случается сердечный приступ, в то время как его член глубоко в заднице Джастина — на протяжении последних нескольких лет Брайан был убежден, что уйдет именно таким образом. Он не в больнице, подключенный к аппаратам, мучительно умирает от рака — чего он всегда тайно боялся. Ничего столь драматичного. Он просто сидит за столом в Киннетике, читает письмо от Эммета, который превозносит достоинства своего нынешнего места жительства в Майами и пытается убедить Брайана и Джастина его навестить. Он настаивает, что здесь совсем не сборище пенсионеров, хотя признает, что старых педиков хватает.
Брайан думает о том, что ни за что бы туда не поехал, но Джастин ненавидит погоду в это время года и провести пару недель в пентхаусе с видом на море было бы очень неплохо. Он мысленно отмечает боль в груди и руке, но игнорирует ее, так же, как и другие боли, которые ежедневно испытывает, становясь старше. Вместо этого Брайан кликает «Ответить».
Пару мгновений спустя он смотрит на свое тело, падающее на стол.
Ну еб твою мать, приплыли, думает он.
— Немного не то, что ты ожидал?
— И даже рядом не стояло.
— Так всегда и бывает. Пока еще. Но тебе достался не самый плохой способ уйти. Никаких изматывающих прощаний. Без слез и прочей драмы.
— Я бы лучше трахал Джастина, — вздыхает Брайан.
Он рад, что к нему пришел именно Вик. Брайан не думает, что готов был бы столкнуться с Майклом, Дебби или кем-либо еще, кто устроил бы из случившегося настоящую трагедию. Смерть, ебать ее, и так достаточно шокирующая вещь.
— Для тебя это, возможно, и было бы хорошо, но слишком ужасно, чтоб поступить так с Джастином. Он никогда бы не смог заниматься сексом снова.
— Такая восхитительная задница пропадала бы впустую. И все же, если б я знал, что завтра он проснется уже без меня, то мог бы по крайней мере начать утро с минета. Наверное, он еще спит.
Брайан думает о сонно бормочущем пучке светлых с проседью волос, над которыми он склонился и поцеловал, уходя сегодня утром из дома. Он думает о прошлой ночи, когда вошел в студию и в течение нескольких минут смотрел, как Джастин работает над картиной, прежде чем тот заметил его присутствие. Запах краски, яркие цвета, перепачкавшие одежду, руки и левую мочку Джастина, его дикая одержимость работой — все это незамедлительно вызвало у Брайана стояк, хотя, за те годы, что они вместе, он видел эту сцену как минимум тысячу раз.
Они отправились в кровать. Когда Брайан кончил, ноги Джастина плотно обхватывали его талию, смесь пота и спермы Джастина стекала по его груди и животу, а открытый рот Джастина утыкался ему в плечо. Брайан провалился в сон, все еще зарываясь пальцами в волосы Джастина, зная, что его жизнь была именно такой, как он и хотел.
Брайан думает обо всем этом и приходит к выводу, что если бы ему представился шанс распланировать последние двадцать четыре часа своей жизни, то он бы мало что изменил. Повседневная, привычная жизнь с Джастином его полностью устраивала.
Наконец, он находит в себе силы отвернуться от представшей перед ним картины и посмотреть на Вика. Брайан удивлен обнаружить перед собой очень молодого, красивого мужчину. Тот выглядит как Вик, которого он впервые встретил, когда ему было всего четырнадцать.
— Ты выглядишь горячо, Вик.
— Спасибо. Это одно из преимуществ загробной жизни. Люди видят нас такими, какими им бы хотелось нас помнить. Ты тоже, в принципе, можешь видеть себя таким образом.
Брайан выгибает бровь:
— Ну? И как, блядь, я сейчас выгляжу?
Вик улыбается:
— Таким же, как я запомнил тебя, когда видел в последний раз.
— А ты не мог меня запомнить более молодым? Мне уж за тридцать перевалило, когда ты умер.
— Я предпочитаю хранить в памяти тот твой образ, когда наконец-то знал, что с тобой все будет хорошо.
— Ну, по крайней мере, я все еще выглядел невероятно горячо и имел восхитительное тело. Интересно, а каким я увижу себя.
Они по-прежнему в его кабинете, так что он направляется в свою ванную. Брайан представляет, что он будет выглядеть как в двадцать пять — молодым, красивым, с прекрасными каштановыми волосами, весь крутой и идеальный.
Но он как минимум на десять или даже больше лет старше. В зеркале Брайан признает себя, каким он был в тот год, когда Джастин навсегда вернулся домой. Через открытую дверь Брайан все еще может видеть свое тело. Он снова смотрит в зеркало и ухмыляется. В конце третьего десятка, но все еще молодой. И все еще красивый. Брайан задается вопросом, каким его видит Джастин. Черт. Джастин.
Вик к этому моменту уже располагается на диване. Брайан падает рядом с ним, откидывая голову на кожаную белую спинку, и устремляет глаза в потолок.
— Я надеюсь, что они не просто сообщат ему по телефону. Он не хотел бы узнать о случившемся таким образом. Возможно, Гас мог бы приехать к нему домой и сообщить. Это было бы лучше всего. Блядь.
Он видит, как Кейт, финансовый директор Киннетика, проходит мимо его офиса. Она, должно быть, замечает лежащее тело через стеклянные окна, потому что резко поворачивается и бежит к нему. Кейт зовет его по имени, трясет, проверяет пульс, но не обнаруживает признаков жизни.
Вик встает и осторожно кладет руку Брайану на плечо:
— Теперь мы можем идти.
Брайан медлит, оставаясь на месте и наблюдая, как Кейт набирает 911, хоть она и знает, что это уже бессмысленно.
— Он будет в порядке, Брайан.
Брайан видит, как его невестка делает несколько глубоких вдохов, с силой проводит рукой по глазам, и успокаивается. После чего достает из кармана телефон и звонит Гасу.
Брайан замирает, но он не слышит, что она говорит. Он не должен этого слышать. А, возможно, и не хочет.
— Кейт позаботится о Гасе. А Гас позаботится о Джастине. С обоими твоими мальчиками все будет хорошо.
Брайан знает, что это правда. Гас сильный. Ребенок, выросший в семье, наполненной любовью. И Джастин. Даже если бы у Джастина не было никого, кто мог бы о нем позаботиться, он все равно был бы в порядке. Это то, кто он есть.
— Я надеюсь, Эммет убедит его переехать в Майами. Теплая погода. Молли рядом в Орландо …
Наконец он встает и идет к Вику.
— ... Много престарелых мужчин, — как-то без энтузиазма продолжает Брайан.
— Да уж, его счастье, что ему нравятся мужчины постарше, и ты сам сказал, что такая задница как у Джастина не должна пропадать.
— А вот это точно. Это пиздец какое чудо все еще иметь такую задницу в его возрасте. Боже. Надеюсь, там еще есть несколько жеребцов, у которых стоит.
— Ну, если Эммет так наслаждается этим местом, то парочка точно должна найтись. В противном случае, я уверен, что там процветает черный рынок маленьких голубых таблеточек.
Брайан усмехается, вспоминая единственный раз, когда сам принимал такие таблеточки. Ухмылка исчезает с лица, когда он наталкивается на взгляд Вика.
— Готов?
Удивительно, но он думает, что готов, правда сказать «да» кажется ему почти-что предательством.
— Не волнуйся. Ты увидишь его снова, не успеешь и оглянуться.
Слабая улыбка скользит по губам Брайана. Он не волнуется. Джастин в любом случае придет за ним, куда бы он ни пошел. А он может подождать. В конце концов, это всего лишь время.